Как правило, очеп делали из молодой березы; сосновая жердь ломается, а еловая не так хорошо выгибается. Береза хорошо гнется и одновременно не трясется, и качание мягкое, без толчков. На хорошем очепе зыбка колебалась довольно сильно. В матицу (верхний брус избы) вбивали железное кольцо и вдергивали в него очеп — и тянулся он в пол-избы. На конце очепа еще гвоздь вколачивали, и веревку наматывали, чтобы зыбка не слетела. Иногда в матицу крепился кованый крюк и на нем висела «зыбка». 
Иногда детской зыбкой служило обыкновенное корыто. Была зыбка еще плетеная, из сосновых дранок — как корзинка, только продолговатая. 
Состоятельные крестьяне нанимали к себе “зыбать” дите девочек из бедных семей. Как правило, девочки те были 7-8 лет; среди них попадались поистине талантливые няньки, умеющие быстро успокоить ребенка. 
Висит зыбка на очепе, туда — сюда покачивается, очепок поскрипывает, а матушка в то время “баит” дите такой примерно байкой: „У царя-то, боярина колыбель богатая: новоточенная, позолоченная, с серебряными крюками, бархатными да шелковыми ремнями. Положки золотой парчи, в головах куни, в ножках соболи, одеялышко черного бобра. А подушечка-то у царского дитя — с павлиньева пера. А у нас с тобой, детка: зыбка дубова, очепок деревянный, колечко оловянно, катальник плетеный. А постелька — под головку подушка, рипачек под бочек да соломки пучок. Высыпайся, дурачок!..” 
Подрастал, ему делали люльку побольше: в ней он лежал до двух, до трех, а то и четырех лет, пока дите силы не наберет. 
Вот такая история колыбельки-зыбки-люльки. Использовалась она издревле и по совсем недавнее время.